Татьяна, вот ссылка, где есть продолжение. Но оборвалось всё на самом интересном. Больше Ирина там ничего не выкладывала. И, как мне кажется, нигде больше.
[Только модераторы имеют право видеть эту ссылку]

Варвара-LaZori пишет:

Татьяна, вот ссылка, где есть продолжение. Но оборвалось всё на самом интересном. Больше Ирина там ничего не выкладывала. И, как мне кажется, нигде больше.
[Только модераторы имеют право видеть эту ссылку]

 Нашла 

Часть 3, глава 1
...Вилла близ Сен-Тропе, прелестного городка на Лазурном берегу, настолько потрясла обычно невозмутимую Фердевс своим абсолютным великолепием, что у нее разболелась голова от впечатлений. Да и на самом деле, там было чему удивляться. Окруженный обширным ухоженным садом, переходящим в парк, величественный трехэтажный особняк разрушил все стереотипы о богатстве и роскоши, которые сложились у Фердевс-ханым за годы вполне обеспеченной жизни. А Четин и не скрывал своей гордости, когда показывал дом молодой жене и ее дочери - комнату за комнатой, этаж за этажом.
Первый этаж занимали гостиные, рабочий кабинет, библиотека и две столовые - одна парадная, торжественная, другая поменьше и поуютнее, рядом с ультрамодерновой кухней; на весь второй этаж раскинулся огромный приемный зал с выходом на такую же грандиозную террасу с небольшим, искусно подсвеченным бассейном; а на третьем этаже - спальни с балконами, панорамными окнами в пол и с видом на море, обставленные драгоценной мебелью и устланные пушистыми коврами. Экскурсия завершилась на цокольном этаже, где было устроено абсолютно невероятное хранилище для виннной коллекции с дегустационным залом, камином и дубовыми столами, а также неплохо оборудованный спортзал с тренажерами, сауной и небольшим бассейном.
Басейнов вообще было несколько: кроме бассейна перед домом, на террасе и в спортзале был еще один - огромный, в саду, в окружении безупречного газона, со стильными лежаками по краям. Из парка по вырубленным в скальном грунте ступенькам можно было спуститься к морю - к небольшой укромной бухточке. Собственный песчаный пляж тоже был закрыт от посторонних глаз нависшими скалами, и желающим позагорать и поплавать без свидетелей было, где развернуться...
Все это несомненное, откровенное богатство не могло не поразить воображение Фердевс, какой бы искушенной и изысканной она себя ни считала до сих пор.
- Это моя любимая резиденция, - растроганно поделился с женой Четин. - Здесь собрано все, что я люблю и высоко ценю. Мечтаю встретить старость в красоте и покое рядом с тобой именно здесь. Все остальное раскидано по миру и уже не так важно для меня. Можно будет продать или передать холдингу в долгосрочную аренду. Для путешествий есть отели... А стамбульский особняк оставлю как память о родителях...Как ты считаешь, дорогая?
Фердевс мило улыбалась и растерянно соглашалась со всеми его планами. Она была слишком ошеломлена открывшейся ей роскошью, чтобы высказывать свое мнение по этому вопросу, а все ее силы уходили на то, чтобы ни в коем случае не проявить свой восторг, не показать себя провинциальной простушкой, не понимающей толк в настоящем богатстве.
- Я надеюсь, тебе здесь тоже понравится, - галантно обратился он к молчаливой Бихтер, которая равнодушно слушала и только ждала, когда все закончится и ее оставят в покое.
- Да, конечно... Спасибо, Четин-бей, - спохватилась та после неприлично затянувшейся паузы. - Простите, пожалуйста. Просто я устала немного...Если вы не против, я хочу принять ванну и отдохнуть ...
Поднявшись в свою комнату, она так же равнодушно осмотрелась, постояла у окна, вышла на просторный балкон с видом на парк и море. Умом понимала, что вилла прекрасна, а ее спальня роскошна, что нужно восхищаться красотой и радоваться новой жизни, но сердце молчало, а душа не реагировала ни на что. Это отстраненное спокойствие можно было списать на действие антидепрессантов, но она и в самом деле чувствовала себя мертвой посреди этого великолепия - и природного, и созданного человеком. Главным было одно желание - забиться в постель, укрыться одеялом с головой, чтобы ничего не видеть и никого не слышать. Ощущение театральности, неискренности, пустоты вокруг было единственным отчетливым чувством. Ей казалось, что все вокруг ненастоящее, плоское, а на самом деле все, что она видит, - это ярко раскрашенные декорации, за которыми скрывается черный мрак и пустота. И сама она среди этих декораций такая же плоская и ненастоящая. Хотелось ущипнуть себя, как-то поранить, чтобы ощутить физическую боль, которая докажет, что она живая.

Не сразу, постепенно, но жизнь в новом особняке налаживалась. Фердевс-ханым познакомилась с прислугой поближе и, напряженно припоминая еще школьный французский, довольно успешно принялась руководить хозяйственными делами, которые в основном сводились к одобрению меню, любезно составляемым поваром, и указаниям садовнику, какие именно цветы необходимо срезать для дома.
В доме царил порядок и покой, за которым следила опытная экономка и штат горничных - бесшумных и очень старательных, аккуратных филлипинок, говоривших на французском практически так же плохо, как и хозяйка. Фердевс не раз с досадой вспоминала свою безупречную помощницу и наперсницу Катю, от которой, к сожалению, пришлось избавиться и которой так не хватало сейчас.
Но к роскошному укладу мадам Оздер привыкла очень быстро, а развлечений, к которым она пристрастилась в Стамбуле, здесь не было, и она начала томиться от безделья и однообразия новой жизни. Сен-Тропе - небольшой провинциальный городок, разве его сравнишь с бурным, шумным, активным и днем и ночью Стамбулом? Все друзья и подруги, которые могли бы оценить ее новое богатство и шикарный стиль, остались в Турции. Соседи по поместью - такие же пожилые богатые снобы, собравшиеся со всего мира доживать свой век на райском Лазурном берегу - ничего кроме скуки не вызывали. Пару раз она организовала приемы для друзей мужа, несколько раз пригласили их самих - ей показалось уныло, слишком пафосно и занудно. Единственная радость - нечастые поездки в Канн и Ниццу. Но по-настоящему она ценила лишь близость Монте-Карло с его казино и дорогими клубами для избранной публики. Каких-то пару часов быстрой езды на автомобиле - и вот она в привычном мире порока и азарта, разжигающего кровь, дарящего ей ни с чем несравнимое чувство остроты жизни и восполняющее недостаток приключений в монотонных буднях.
Четин не ограничивал ее в развлечениях и шопинге, в который она ударилась в первое время, немного потеряв чувство меры. Но частые проигрыши любимой супруги в казино заставили его определить жесткие границы для ее безудержной расточительности. Для игорных расчетов была заведена специальная кредитная карточка с месячным лимитом. Фердевс могла играть только на эти деньги - и все. Выигрыш или проигрыш - это было неважно, сумма при необходимости пополнялась строго раз в месяц, и выйти за ее рамки - означало серьезно поссориться. Что делать? Пришлось покориться...
Бихтер прошла обследование в неврологической клинике в Ницце, но ничего нового врачи ей не сообщили, одобрив лечение и режим, прописанный стамбульским светилом. Она продолжила пить транквилизаторы и антидепрессанты, которые потихоньку стали приводить ее в чувство определенного равновесия. Мало-помалу ощущение собственной ненужности и остраненности от жизни стало проходить, и она начала втягиваться в спокойную, размеренную жизнь особняка. Ложилась спать вовремя, в строгом соответствии с прописанным режимом. Вставала рано утром, до завтрака успевала поплавать в еще теплом море и позаниматься в тренажерном зале. Остаток дня гуляла в парке, читала, слушала музыку, сопровождала мать в ее походах по магазинам, выслушивая ее бесконечные жалобы на скуку.
Бихтер не могла сказать про себя, что ей скучно и она бы предпочла какое-то другое место для проживания или же другие развлечения для себя. Ей было все равно. И по большому счету, не хотелось о чем-то задумываться или что-то менять. Она просто плыла по течению, отстранившись от переживаний и глубоких размышлений.

Как-то раз она сделала попытку узнать что-нибудь о своей семейной жизни хотя бы в интернете, раз уж мама избегает подробностей, отделываясь общими фразами. К своему удивлению она обнаружила, что у ее мужа были дети - дочь Нихаль, довольно взрослая девушка, и подросток-сын Бюлент. Кроме того, в день смерти мужа должна была состояться свадьба Нихаль с дальним родственником, выросшем на попечении покойного мужа Бихтер...
Бихтер прочитала репортажи и отчеты вездесущих журналистов с пикантными подробностями об отмене свадьбы, о непонятно куда пропавшем женихе и о самой себе, как занимательный бульварный роман. Внимательно рассмотрела все фотографии, опубликованные за время скандальных событий. Журналисты вытащили даже архивные снимки, на которых Бихтер узнала только себя и своих близких - маму, отца, Пейкер. К облику мужа она уже пригляделась и узнавала его на страницах газет, просто отмечая по догадкам: " ага... а вот это мой муж...". И с горькой усмешкой смотрела дальше, вычисляя остальных членов своей бывшей счастливой семьи - детей и домочадцев. Большое место в статьях было отведено жениху Нихаль. Тут журналисты были щедры, вывалив на читателя все подробности бурной личной жизни красавца-блондина, туманно намекая на причины его отсутствия на похоронах. Бихтер внимательно рассмотрела счастливые лица жениха и невесты, позирующих на камеры папарацци при выходе из ночного клуба. То есть, жизнь, как выясняется, била ключом! Но увы...ничего из прочитанного и увиденного не всколыхнуло в ее памяти абсолютно никаких воспоминаний или хотя бы смутных аллюзий. Бихтер даже расплакалась ни с того, ни с сего, перелистывая страницы таблоидов, с удовольствием описывающих похождения стамбульского плейбоя и любимца женщин Бехлюля Хазнедара. А потом разозлилась и отключила ноутбук, решив закрыть эту тему для себя раз и навсегда. Вечером, за ужином в узком кругу, она вдруг спросила у матери, да еще и с иронией, истоки которой были непонятны ей самой:
- Оказывается, я была многодетной матерью...Почему ты не рассказала мне о том, что я была замужем за человеком с двумя детьми?
Фердевс встрепенулась, метнув быстрый взгляд на мужа.
- О! Ты начала что-то вспоминать? Это прекрасно, дорогая! А что именно ты вспомнила, ты не расскажешь нам?
- Нет. Не начала. Просто нашла в интернете пару статей... И все-таки, почему ты не упоминала о детях, когда рассказывала о моей счастливой семейной жизни?
Фердевс мягко улыбнулась и вкрадчиво, с большой осторожностью выбирая слова, ответила дочери:
-Ну, как бы тебе сказать...Я хотела рассказать, но врачи посоветовали воздержаться от неприятных воспоминаний...И, чтобы не расстраивать тебя, дорогая, я кое-что опустила ...
- Почему меня должно было расстроить наличие детей? - поразилась Бихтер. Четин-бей тоже с удивлением приподнял брови и даже отложил вилку, чтобы не пропустить ни слова из ответа жены.
Фердевс вздохнула, отвела глаза в сторону и уклончиво, не углубляясь в подробности, начала объяснять:
-Видишь ли...Мальчик - Бюлент - принял тебя очень неплохо, доброжелательно. Но Нихаль...как бы так сказать...Она, видимо, стала ревновать тебя к отцу и ваши отношения трудно было назвать хорошими. Ах, дорогая...Ты вела себя безупречно по отношению ко всем! Тебе нечего стыдиться, поверь мне! Просто девочке было очень трудно видеть на месте своей матери чужую женщину - вот и все! Но когда она влюбилась в своего будущего мужа и начала готовиться к свадьбе, вы, наконец, подружились! Во всяком случае со стороны это выглядело именно так...
Четин кивнул головой с самым глубокомысленным видом. Бихтер недоверчиво молчала какое-то время, а потом выпрямилась, подняла голову повыше и сказала:
- Вот как? Ну, что ж... Пусть будет так...


За столом воцарилось слегка напряженное молчание, которое прервалось ближе к концу ужина. Бихтер обратилась к маме и отчиму, сохраняя спокойный и даже несколько прохладный тон:
- Видимо, врачи были правы, настаивая на том, чтобы воспоминания вернулись естественным путем. Я сейчас сожалею о своем любопытстве... Мне бы очень хотелось, чтобы информация о потерянных годах моей жизни больше не затрагивалась в моем присутствии никогда. Я даже думать об этом не хочу! Пусть все идет как идет...
-Ну, конечно, милая... - с приятной улыбкой согласилась с ней мать. - Тем более, что мы до сих пор следовали их рекомендациям. Ты приняла очень благоразумное решение! Да и зачем копошиться в прошлом? Это неконструктивно! Лучше смотреть в будущее... Я уверена, все лучшее у тебя впереди. Не правда ли, дорогой? - и она перевела сияющий взгляд на мужа.
С отчимом у Бихтер поначалу сложились спокойные, нейтральные отношения. Они пересекались только за столом во время еды и разговаривали на самые общие темы - в основом о погоде. Четин относился к младшей дочери любимой жены с сочувствием, но не предпринимал каких-либо попыток для сближения, разумно отдав событиям возможность идти своим чередом. Сам он был полностью поглощен делами холдинга - удаленно - и поместья, но больше всего своим хобби - лошадьми. Четин-бей содержал несколько скаковых лошадей на конюшне при ипподроме, и это увлекательное занятие занимало у него почти все свободное время.
Довольно часто он запирался в кабинете с тренером и жокеями, а то и оставлял их к обеду к неудовольствию Фердевс-ханым. Все разговоры за столом в такие дни крутились вокруг лошадиного рациона, консультаций с ветеринарами, графиков спортивных состязаний и выездов. На ипподроме и в конюшнях бурлила сложная жизнь со своими интригами и тонкостями, которые с азартом обсуждались прямо за столом, с абсолютно плебейским равнодушием к изысканной еде, и это не могло не вызвать раздражение мадам и острый интерес Бихтер. Она с любопытством прислушивалась к их разговорам, пытаясь разобраться в тонкостях гандикапа, особенностях выездки и разнице между рысистыми бегами, скачками и конкуром.
Четин заметил этот интерес и начал исподволь поощрять его, включая Бихтер в общую беседу, и даже пригласил ее как-то раз с собой на ипподром. Девочка так непосредственно, совершенно по-детски обрадовалась неожиданному развлечению, что он даже расцвел от удовольствия.
Все на ипподроме ей было в новинку, и она не скрывала своего воодушевления при виде прекрасных, отлично тренированных скаковых лошадей, собранных на конюшне чуть ли не со всего юга Франции. Четин предложил ей начать обучение верховой езде, она с восторгом согласилась и со всем пылом новообращенной начала тренировки. Первое время сильно уставала с непривычки, болели мыщцы, ноги и спина ныли от перегрузок, но начав, она уже не могла отказаться от нового увлечения.
Так лошади и все, с ними связанное, послужили прекрасным поводом для Четина и Бихтер для вполне невинного, можно даже сказать родственного сближения к тщательно скрываемой досаде Фердевс-ханым. Она была уверена, что хорошо знает свою дочь и видит насквозь ее тайные помыслы, ее истинные намерения. Что поделать... Фердевс так и не смогла ей простить свое давнее унижение, пережитое во время памятного сватовства. Она пыталась бороться с мыслями о возможном коварстве дочери по отношению к Четину, но память то и дело подбрасывала ей воспоминания о ее собственном провале с Аднаном Зиягилем, выбранным ею когда-то себе в мужья, и кто знает, как бы все пошло в ее жизни, если бы не подлость дочери, перебежавшей ей дорогу.
Желание Бихтер отомстить за смерть отца перевесило в тот момент здравый смысл, к которому напрасно взывала оскорбленная мать. И кто в итоге оказался прав? Муж, со злорадным торжеством отбитый у матери, был задвинут в дальний угол, как только она начала шашни с молодым красавцем. И каков был финал? Позорище, другого слова не подберешь.


А Фердевс слишком многое поставила на брак с Четином, чтобы опять остаться с носом. Ведь это и в самом деле ее последний шанс! Годы уходят, молодость не вернешь, а женолюбие и падкость Четина на юность и красоту известны всему миру. Вполне может случиться, что и этот его брак будет недолговечным, а Фердевс еще не использовала все возможности, открывшиеся ей после замужества. Уж если ей предстоит развод, то она подготовится к нему основательней и никакой брачный договор ей не сможет помешать. Бихтер не имеет никакого права становиться у нее на пути.
И Фердевс приходила в полное отчаяние от своих размышлений!
Подумав немного, она решила разбавить дружный тандем, созданный мужем и дочерью, своим присутстивием, как она полагала - неназойливым. Начала с того, что заказала себе роскошную жокейскую униформу, которая ей необычайно подошла: в белых, обтягивающих стройные ноги лосинах, малиновом жакете с золотыми пуговицами, высоких кожаных ботфортах и маленькой черной кепочке-жокейке она выглядела невероятно сексуально. Бихтер же не отвлекалась на такую ерунду, как нарядная спецодежда и Фердевс, когда ей удавалось забыть о своем возрасте, мысленно торжествовала, сравнивая себя с дочерью, которая снимала удобные джинсы, немаркие курточки и футболки, пропахшие конюшней и лошадиным потом, только перед возвращением домой. Четин тоже не обращал внимания на свой вид, и со стороны его можно было принять за простого конюха, а ведь он был одним из совладельцев престижной конюшни. Фердевс смотрелась рядом с ними экзотической птичкой.
Она преодолела себя, чуть ли не буквально наступив себе на горло, и начала внимательнее относиться к гостям-плебеям, вникать в специфические подробности конюшенного быта и даже поддерживать узко-профессиональные разговоры, вставляя с умным видом незамысловатые банальности, которые довольно благосклонно выслушивались Четином, а его сотрудниками - с тщательно скрываемой насмешкой.
И все-таки хоть она и пыталась изо всех сил проникнуться проблемами, которые поглотили дочь и мужа с головой, у нее это плохо получалось. Вдобавок обучение верховой езде оказалось очень трудным делом. Она всегда следила за собой и своим здоровьем, но нагрузки выматывали ее, несмотря на то, что кобылу для выездки ей подобрали спокойную, неторопливую - по сути такую же пенсионерку, как и сама мадам Оздер. И, поглядывая на неутомимую Бихтер, которая носилась по ипподрому и окрестным полям, не ощущая усталости, при том, что принимала активное участие в уходе за лошадьми помимо езды на них, Фердевс начинала испытывать сильное беспокойство и даже зависть вперемешку с ревностью к молодости, прекрасной физической форме дочери и ее очевидному успеху среди мужчин. Молодые жокеи и опытные тренера, наездники-любители всех уровней так откровенно восхищались ею, так старались угодить ей и помочь, что сразу становилось понятно, кто является королевой ипподрома. На этом поле соревноваться смысла не имело, с горечью признала Фердевс свое поражение.
А самое обидное, что и Четин был в восторге от падчерицы, помогая той советами, поддерживая в желании добиться какого-то успеха. Он с удовольствием рассказывал жене о достижениях Бихтер в трудном деле лошадиной выездки, о ее азартности и добросовестности, и не замечал, как та мрачнеет и затихает, с трудом удерживаясь от резких слов и обидных намеков. Ему и в голову не приходило, что их дружба с Бихтер в глазах жены выглядит как-то подозрительно. Фердевс же изо всех сил держала себя в руках, стараясь не подавать виду, понимая при этом, что может очень легко выставить себя в смешном виде, поторопившись с беспочвенными обвинениями.
Тщательно скрываемое раздражение порой прорывалjсь и она начинала язвить, высмеивать "деревенские" увлечения дочери, стараясь делать это в отсутствии мужа. Бихтер отшучивалась, не принимая всерьез мамины насмешки. Она даже не догадывалась об истинных причинах ее внезапной язвительности, да и как такое вообще могло бы прийти в голову? Четин же и вовсе был далек от подозрений. Он только хвалил себя за разумный выбор спутницы жизни и радовал


Глава 2
И все-таки в один прекрасный день нервы Фердевс не выдержали...
Вечером, во время ужина она молча наблюдала за оживленными разговорами дочери и мужа, которые обсуждали дневные заботы и спорили о статях нового фаворита - арабского скакуна по кличке Джингис, приобретенного Четином за баснословные деньги пару недель назад. Бихтер обратила внимание на непривычное поведение матери: обычно та была гораздо оживленнее и не упускала возможности вставить какую-нибудь колкость или самоуверенную реплику. А Четин даже забеспокоился:
- Дорогая, ты очень молчалива сегодня... С тобой все в порядке?
Фердевс пожала плечами, помолчала еще немного, а потом ответила с легким, почти неуловимым для тех, кто ее не знает, сарказмом:
- Все хорошо, дорогой... Я всего лишь не хочу вам мешать! Вы так увлечены своей важной проблемой, так воодушевлены, что я просто не осмеливаюсь нарушить эту идиллию... Я невероятно рада тому, что вы так ладите между собой! Общие дела сближают, это всем известно...
Четин с радостью подтвердил ее слова, простодушно не заметив горечи в интонациях жены и приняв все, что она сказала, за чистую монету:
- О, да! Мы с Бихтер нашли общий язык к счастью! Я и не ожидал, что скаковые лошади могут так заинтересовать молодую светскую женщину! Да еще и такую красавицу... Все-таки я неплохо знаю нашу молодежь и говорю это со всей уверенностью... Я очень высоко ценю интерес Бихтер и ее успехи!
Фердевс подняла фужер с вином и кивнула с самым благожелательным видом мужу и дочери:
- За вашу дружбу!
Но Бихтер слишком хорошо знала мать, чтобы не обратить внимание на двусмысленно прозвучавшие слова Фердевс и не заметить странное выражение ее лица. Она удивилась слегка, но благодарно улыбнулась Четин-бею и пригубила из своего стакана с водой, поддержав тост.
После ужина Четин вышел в парк обсудить какие-то хозяйственные дела с садовником, а Бихтер поднялась в спальню матери, чтобы разобраться с ее непонятным поведением за столом. Фердевс готовилась ко сну, сосредоточенно удаляя перед зеркалом косметику с лица. Бихтер не стала церемониться и спросила напрямик:
- Ты не хочешь мне объяснить, что это было сейчас за столом? Почему ты так странно вела себя?
Фердевс отбросила в сторону тоник и ватные диски. Помолчала, а потом язвительно усмехнулась:
- Вот как? Ты считаешь, я тебе должна что-то объяснить? А может наоборот? Может это я хочу выслушать твои объяснения?
Бихтер растерялась, но быстро пришла в себя.
- Я не знаю, что ты себе сочинила, но если это то, о чем я думаю, то тебе должно быть стыдно, мама!
- Ну вот видишь... Мне даже не пришлось тебе что-то говорить, настолько все очевидно! - отчеканила разъяренная Фердевс.
- Ты слышишь себя? Ты еще не забыла? Я - твоя дочь, а Четин-бей твой муж! - воскликнула Бихтер в негодовании.
Фердевс ответила ей, с трудом сдерживая себя и стараясь не кричать:
- Ах, Бихтер, прекрати ... По-моему это тебе нужно вспомнить, что ты моя дочь. Ты немного увлеклась в своих играх! Признай это, наконец!
- С ума можно сойти... Мама! Вернись на землю! Я очень благодарна Четин-бею за все, что он сделал для меня, для нас - вот и все! Что ты там себе нафантазировала? Тебе должно быть стыдно! - Бихтер всплеснула руками и уставилась на мать гневными глазами. - Да ты хотя бы вспомни о том, что он старик и годится мне в отцы, раз уж мои слова тебя не убеждают!
- А когда это тебя останавливало? - саркастически усмехнулась Фердевс. - Если хочешь знать, Четин не намного старше твоего покойного мужа!
- Ах, вот оно что... То есть, другими словами, ты имеешь в виду, что я охочусь за богатыми стариками? На это ты намекаешь? - ахнула шокированная ее словами Бихтер.- Говори прямо!
Фердевс поняла, что сказала лишнее, и примолкла, обдумывая тактику. Пока Бихтер в невероятном возбуждении носилась по комнате, она решила прибегнуть к испытанному средству - к слезам, которые появились тут же, как по волшебству.

- Ты не можешь меня понять, доченька... Я слишком дорожу Четином, чтобы легко смотреть на то, как стремительно вы сближаетесь...
- Мама, приди в себя! О чем ты говоришь вообще? Это же просто немыслимая чушь на самом деле!
Но Фердевс молчала, прикрыв лицо руками и горько вздыхая. Бихтер немного успокоилась, замолчала и стала внимательно рассматривать композицию "страдающая мать". Ее слезам она почему-то не поверила, а вся ситуация стала еще больше казаться каким-то нелепым, непонятным фарсом. Задумалась, а потом ее будто озарило и, усмехнувшись, она стала рассуждать вслух, не подбирая слов и не стараясь быть деликатной, то есть откровенно и слегка цинично:
- Вот значит как...Я верю тебе, ты очень дорожишь своим новым мужем, это очевидно. Помнится, с папой ты расходилась чуть ли не ежедневно! Твое "разведусь" звучало вместо приветствия и пожелания спокойной ночи! И даже мы с Пейкер - твои дети, о которых ты так трогательно заботишься - были не в счет! А тут вдруг такой трепет...Интересно, почему? В небывалую любовь, которая вдруг околдовала тебя на старости лет, я не верю, не притворяйся, меня ты обмануть не сможешь. Любовь и госпожа Фердевс? Уже смешно! В твои нежные чувства может поверить разве что наивный Четин-бей... Тогда что?
И тут она догадалась. А потом рассмеялась. Да звонко так, насмешливо...
- Поняла! Я все поняла! Ты, скорее всего, подписала брачный контракт! Отсюда и твоя трепетная любовь, и внезапный интерес к лошадям, и твоя нелепая ревность... Бедная мамочка..., - язвительно пожалела она мать, - ты еще не нашла способ взломать новый сейф и боишься, что Четин вдруг потеряет к тебе интерес, и ты останешься на бобах. Да-а... До чего все просто, оказывается! Кто бы мог подумать?
Фердевс не удержалась в благородном тоне, ее понесло. Она подбежала к дочери, схватила ее за плечи обеими руками, и закричала - истерично, с визгливыми нотками в голосе, не думая о том, что говорит:
- Замолчи, Бихтер! Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне? Не забывай, я твоя мать!Я не прошу от тебя любви, видит бог, это бесполезно, черствая, бессердечная ты эгоистка! Но я требую уважения к себе!... Элементарной человеческой благодарности!... Ах, если бы ты только знала, что я сделала для тебя, через что прошла!... Нельзя быть настолько неблагодарной! Нельзя!
Фердевс оттолкнула от себя Бихтер, застывшую в изумлении от услышанного, и отвернулась от нее, еле сдерживая рыдания. Видимо, последние события истощили ее крепкую, устойчивую нервную систему, а развивающийся, как она решила, практически у нее на глазах роман дочери с Четином послужил спусковым крючком для сегодняшней истерики.
Бихтер абсолютно не тронули материнские слезы. Она почувствовала себя оскорбленной ее подозрениями, а упреки в неблагодарности зацепили ее и подтолкнули к новым расспросам:
- А вот сейчас ты что-то интересное сказала... Ну-ка, нельзя ли поподробнее: за что я тебя должна благодарить? Ну, кроме того, что ты меня родила и возишься со мной с тех пор, как я овдовела! Я хочу знать, мама! Мне уже давно понятно, ты многое скрываешь от меня! По-моему сейчас как раз очень удобный момент высказаться, рассказать всю правду своей неблагодарной дочери! Должна же я знать, за что именно нужно сказать спасибо, наконец...
Фердевс моментально пришла в себя. Не в ее интересах было раскрывать правду о смерти Аднана, и самое главное - о причинах этой смерти. Бихтер всегда отличалась вздорным, неуправляемым нравом, и что она начнет творить, узнав подробности - неизвестно. Брак Фердевс висит на тоненькой ниточке, и любое потрясение чревато для нее очень неприятными последствиями. К разводу она пока не готова...


Она быстро взяла себя в руки, вытерла слезы, устало вздохнула и произнесла:
-Ах, Бихтер... С меня уже хватит на сегодня... Ты измучила меня своими глупыми вопросами. Если тебе не достаточно простого факта, что я - твоя мать, и ты должна меня уважать хотя бы за то, что я терплю все твои выходки, то у меня нет слов... Выйди, пожалуйста, из моей комнаты. Сейчас придет Четин, и я не хочу, чтобы он увидел все это безобразие. Просто подумай над ситуацией и сделай выводы, прошу тебя...

Бихтер не просто вышла - она вылетела из материной спальни, чуть не снеся встретившегося ей по дороге удивленного Четин-бея. Пробормотав сквозь зубы извинения, она быстрыми шагами, почти бегом помчалась по коридору к своей комнате и так хлопнула дверью, что в окнах зазвенели стекла. Всю ночь она мерила спальню шагами, выходила на балкон, чтобы остыть и успокоиться, даже не помышляя о сне, настолько испытанное только что унижение затронуло ее гордость и самолюбие. Ей было абсолютно ясно, что мама что-то скрывала из ее прошлого, и понимание этого безмерно оскорбляло ее. Она чувствовал себя жалкой, больной, какой-то унизительно неполноценной из-за фокусов собственной психики, устроившей ей на ровном месте пошлую мелодраматическую амнезию.
Что же случилось на самом деле? Почему вдруг так поспешно, так необъяснимо странно она выскочила замуж за человека, годящегося ей в отцы, чуть ли не во время траура по бесконечно любимому отцу? Ну, с Пейкер все было ясно, мамины рассказы о ней были логичны и убедительны: свадьба готовилась заранее, вдобавок беременность не давала ей возможность отложить или отменить торжество. А что погнало Бихтер в загадочный брак? Что случилось на самом деле, и почему ее память так упорно сопротивляется в попытках вспомнить то небывалое семейное счастье, о котором ей прожужжала все уши мама? Зная мамину склонность к интригам и обману, вполне можно допустить, что не все было так благостно, как та в упоении описывает. Но как было на самом деле? Неужели ее намеки небезосновательны, и на самом деле это был не счастливый брак по взаимной любви, а хитроумный расчет и желание прикарманить деньги влюбленного ...ну, не старика, допустим, а просто очень пожилого мужчины? Ну, нет... Этого просто не может быть! И Бихтер злилась еще больше. Собственная беспомощность возмущала беспредельно! Как же это унизительно, когда не можешь вспомнить, чтобы уверенно противостоять маме в ее намеках на твою бесчестность и отвратительную расчетливость...
А в какой-то момент ее накрыло чувство такого горького одиночества, что она, не выдержав, расплакалась. Она вдруг ощутила огромную пустоту в душе, которую не заполнить ничем. Увлечение лошадьми, которое вроде бы так поглотило ее в последние несколько месяцев, стало казаться игрой, призванной заглушить страдания, заменить потерянный смысл жизни. Рядом не было никого! Никто не мог понять ее, посочувствовать ей, проникнуться ее болью, которой она была наполнена с тех пор, как очнулась. Никакие таблетки не смогли затушить отчаяние от немыслимой потери. И дело даже не в смерти близких людей, все было гораздо глубже, и она чувствовала, что на самом деле в ее жизни произошла трагедия, суть которой была ей непонятна. А после маминых гнусных обвинений одиночество стало окончательно непереносимым.



Ну, в конце концов никто не говорил, что она обязана всю жизнь провести рядом с матерью, тем более, что той так тяжело переносить присутствие дочери, которую она по-прежнему вопринимала соперницей. Правда, теперь соревнование шло не за внимание родного отца Бихтер, а за деньги Четин-бея - человека, до которого Бихтер не было абсолютно никакого дела. И к которому ничего кроме уважения и благодарности испытывать невозможно априори. Но ведь маме невозможно ничего доказать! Видимо, у нее есть для этого основания. Но какие? И опять ее накрывала волна возмущения, яростного негодования и горькой обиды на судьбу.
Она всерьез задумалась о своем будущем. Да...видимо, нужна была вот такая встряска, чтобы наконец увидеть свое положение со стороны, чтобы включилось желание что-то изменить, исправить в своей жизни.
Двусмысленность сложившейся ситуации еще долго терзала ее, но, постепенно успокоившись она все-таки смогла прийти к единственно правильному на тот момент решению.
Нужно уезжать отсюда подальше - вот что! Пока ситуация не обострилась, и не возникло какого-то повода для открытого скандала! Оставлять новое увлечение лошадьми и новых друзей было не жалко: они не смогли заглушить сомнения, терзавшие ее сердце - Бихтер вдруг поняла это абсолютно точно. Осталось только одно - уехать! Причем немедленно.
А к утру у нее уже были готовы планы на дальнейшую жизнь, с которыми она и ознакомила близких в тот же вечер, не откладывая разговор в долгий ящик.
Утром, еще до завтрака, она уехала в Ниццу на плановую встречу со своим психоаналитиком. Вернулась только к вечеру и после ужина, когда они пили кофе в гостиной, решительно объявила об изменениях в своей жизни:
- Прежде всего я поговорила с доктором, и он одобрил мои новые планы, - сказала она, обведя всех слегка насмешливым взглядом. Четин с интересом прислушался. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: желание перемен у Бихтер возникло не на пустом месте. Он услышал краем уха какой-то шум накануне вечером, и ему показалось, что это ссорились Фердевс и Бихтер, но добиться от жены внятных объяснений причин размолвки он так и не смог. Фердевс же заметно напряглась после слов дочери, изо всех сил сохраняя непринужденность и равнодушие на лице.
А Бихтер продолжила все с той же скрытой насмешкой:
- Мне кажется, я немного задержалась здесь... И мой психолог тоже считает, что я вполне могу жить отдельно, тем более, что лечение практически закончилось и мое состояние достаточно стабильно для этого. В конце концов, я взрослая, самостоятельная и дееспособная женщина, у меня есть собственные средства - спасибо моему покойному мужу... Короче говоря, я бы хотела переехать от вас и устроить свою жизнь отдельно, вдалеке.
Четин удивленно приподнял брови, посмотрел на жену, которая невозмутимо молчала, не делая никаких попыток как-то возразить или переубедить дочку, затем неторопливо произнес:
- Но почему вдруг ты приняла это решение, дорогая? Так внезапно, так неожиданно... Надеюсь, тебя никто не обидел?
- Нет, конечно, что вы, Четин-бей... - откликнулась Бихтер растроганно. - Как вы могли такое подумать? Вы все просто невероятно добры ко мне, и я вам очень благодарна! Просто хочется новых впечатлений... Хочу заполнить свою жизнь новыми событиями, раз уж не помню прошлых. Мама в свое время так красиво меня успокоила этими словами! Помнишь, мамочка? - обратилась она к Фердевс, которая посмотрела на нее настороженно, но промолчала, уклончиво отведя взгляд и многозначительно приподняв брови. - По-моему пришла пора заняться этим. Для начала я хочу немного поездить по свету. Думаю, путешествие пойдет мне на пользу...



- Отличная идея, девочка моя... Но, может быть, ты немного отложишь свои планы до лета? Я закончу подготовку Джингиса к соревнованиям по конкуру, и тогда мы сможем поехать все вместе! Не правда ли, дорогая? Как ты считаешь? - обратился он к жене. Но Фердевс сидела молча с непроницаемым лицом, демонстрируя все, что угодно, только не беспокойство о дочери и ее странных проектах.
- Нет-нет... Спасибо, Четин-бей, но все уже решено и менять планы я не буду. Я уже заказала тур сегодня, подготовительная работа началась вовсю. - И она перевела разговор на практические темы. - Оказывается, получить визу в Японию довольно проблематично!
- Ты собралась в Японию? - все-таки не выдержала Фердевс, удивившись странному выбору дочери.
- Не только туда. В Южную Корею, Сингапур и Японию. Давно хотела там побывать. По Европе мы еще с папой покатались, Америку я объездила вдоль и поперек, когда училась там. А вот Юго-Восточная Азия для меня, как другая планета... Кроме того, моя университетская подруга - ты должна ее помнить, мама...Кэт!
- Рыженькая такая? Помню, конечно! Как бы я могла ее забыть? - оживилась Фердевс. - Она решила, что мы с Бихтер сестры. Представляешь, Четин?
Четин улыбнулся и наклонился к ее руке с поцелуем.
- Я почему-то нисколько этому не удивляюсь, душа моя!
- Так вот, - продолжила Бихтер, - Кэт зовет меня к себе в Окленд. Я скорее всего загляну и к ней, ведь Новая Зеландия - это просто волшебная страна, - мечтательно вздохнула она, нисколько не кривя душой. Она была в восторге от так внезапно принятого ночью решения путешествовать, и ей уже не хотелось думать о том, что именно послужило толчком для этого. А Четин никак не мог успокоиться. Он очень привык к приятному сотрудничеству с умной и красивой падчерицей, которая так вдохновляла его своей молодостью, и ему не хотелось верить, что все вдруг заканчивается.
-Но, дорогая, почему же ты не посоветовалась с нами? Я бы смог тебе помочь с визой и со всей этой рутиной! Мои адвокаты... - он не закончил фразу, потому что Бихтер отрицательно покачала головой.
- Даже не сомневаюсь, что вы смогли бы помочь! Но мне хочется сделать все самостоятельно. Не обижайтесь, пожалуйста, Четин-бей...
Фердевс, наконец, спохватилась и тоже решила высказать свое мнение, а то ситуация становилось неприличной: дочь так решительно меняет жизнь, а мать никак не реагирует - это выглядит подозрительно!
- Может быть, ты и в самом деле не будешь торопиться, доченька? - преувеличенно ласковым голосом спросила она и быстро, не дожидаясь ответа, продолжила. - Хотя я вполне тебя понимаю и поддерживаю... В молодости очень трудно усидеть на месте. Когда еще и наслаждаться путешествиями? Пока ты молод - весь мир перед тобой!
Бихтер опустила глаза, улыбнулась - не столько матери, сколько своим мыслям, произнести вслух которые было невозможно. А потом продолжила:
- Кроме того, я уже сняла номер в отеле. Так будет правильнее всего. Перееду прямо завтра с утра. Мне будет удобнее жить в Ницце, пока турагенты готовят мой паспорт и визы. Нужно постоянно быть на связи, уточнять подробности маршрута и еще куча всяких проблем. Всем спокойной ночи! А я пойду собирать чемоданы...
И с этими словами она выпорхнула из-за стола, оставив в недоумении Четин-бея и в тайной радости Фердевс-ханым, которая мысленно торжествовала и поздравляла себя с победой.
А на следущий день они попрощались, и Бихтер укатила навстречу новой жизни, даже не подозревая, какие сюрпризы ждут ее впереди...

Глава 3
...Самолет пошел на снижение и Бихтер с любопытством прильнула к иллюминатору в надежде хоть что-то рассмотреть в облаках. Позади остались почти три месяца путешествий по Юго-Восточной Азии. Ее переполняли впечатления и не было дня, чтобы она не открыла в себе и в мире что-то новое, будоражащее воображение и ум. Ее путь начался с Сингапура, куда она прилетела в середине марта. Вволю насмотревшись на уникальную современную и тщательно сохраняемую старинную архитектуру, нагулявшись в парках и садах знаменитого города-государства, она улетела в Японию, чтобы успеть на сезон любования сакурой. Деревья цвели, как в волшебной сказке, мир сверкал всеми цветами радуги, жизнь предлагала чудеса одно за другим, и Бихтер не успевала запоминать последовательность событий - все перепуталось в ярком калейдоскопе впечатлений. Она тщательно фотографировала и делала видео всего, что так или иначе зацепило ее внимание, чтобы потом, на досуге разобраться с ощущениями и как-то разложить их по полочкам. А пока - сплошной восторг от увиденного, благодарность жизни за возможность увидеть, испытать это немыслимое счастье.
Окленд встретил дождем и холодным ветром - там начиналась зима - так что подлетели к аэропорту они в густой облачности, и Бихтер даже не заметила, как сели: вот только что в иллюминаторе был густой туман, а вот они уже выруливают на посадочной полосе. Паспортный контроль, таможенный досмотр и наконец она в просторном зале аэропорта. Не успела оглянуться по сторонам, как ее чуть не сбил с ног рыжий вихрь - Кэт! Крепко обняла, звонко расцеловалала в щеки и тут же защебетала что-то высоким нежным голоском. Бихтер будто вернулась в студенческие годы, которые она провела рядом с милой рыженькой кошечкой Кэт, будто и не расставались они на целых четыре года, а просто разъехались на короткие каникулы и вот только что с радостью встретились перед началом нового семестра.
Главным везением в студенческой жизни Бихтер была дружба с Кэт, которая относилась к миру с большим пониманием и ее практически невозможно было удивить или обидеть, разве что если сильно постараешься. Шансы на осознание и исправление ошибки она давала всем и всегда. К людям относилась широко и добродушно, считая, что идеальных нет и каждому человеку, как фрукту, например, нужен просто определенный момент, когда он может проявить себя с лучшей стороны. И у каждого этот момент наступает в свое время. Ну, например, по ее теории человек-банан растет быстро и быстро раскрывает всю свою пользу, а вот человеку-арбузу нужна почти вся жизнь, чтобы показать себя, свою натуру во всей красе, потому что сладким он становится почти к концу сезона. Так что возможность проявить себя должна быть у каждого, упрямо считала Кэт после каждой неудачной попытки разглядеть в человеке человека.


Ее невероятная доброта, отзывчивость на чужие проблемы были замешаны на такой же густой, концентрированной проницательности, легкой циничности и доброжелательном юморе, с которым она относилась и к себе, и к окружающему миру. Это привлекало к ней многих, но дружить с ней было сложно. Ее нужно было принимать целиком, не пытаясь переделать или исправить. И с Бихтер они сошлись не сразу, приглядывались друг к другу довольно долго. Но подружившись, они нашли много общего в своих увлечениях и жизненных принципах. При том, что Бихтер всегда была довольно скрытной и недоверчивой к людям, Кэт смогла найти дорожку к ее сердцу. Во всяком случае с ней Бихтер была гораздо откровеннее, чем с сестрой и тем более с матерью. Кэт была старше Бихтер на четыре года, в Штаты она приехала после окончания колледжа у себя на родине. А к Бихтер она отнеслась, как к младшей любимой сестренке, за которой нужен глаз да глаз.
Первое время после окончания университета они без конца болтали по телефону, обменивались сообщениями по электронной почте и через соцсети. Но постепенно общение сократилось до минимума: Кэт устремилась в карьеру, Бихтер вышла замуж и ее захватили другие проблемы. Они изредка обменивались новостями о себе, поздравляли с праздниками и этим ограничилось бурное когда-то общение. Но даже об этом Бихтер не помнила, восстанавливая утраченные связи и налаживая общение с теми, к кому лежало ее сердце. А Кэт, узнав немного о проблемах любимой подруги и ее туристических планах, с радостью пригласила ее к себе в Новую Зеландию. Бихтер, получив приглашение от подруги, вдруг так затосковала по ней, что отказалась от поездки в Южную Корею! Хотелось, наконец, излить душу, наговориться всласть, не боясь собственной откровенности и чужих насмешек. Хотелось полного приятия себя и своих проблем, а на такое - без осуждений и недоговоренностей - была способна именно Кэт. И вот встреча состоялась...
Дорогу из аэропорта проскочили незаметно, потому что ехали стремительно. Кэт всегда рискованно водила, именно эта любовь к скорости и сблизила когда-то девушек помимо многого другого. Она не умолкала ни на минутку, успевая следить за дорогой, жестикулировать, смеяться, о чем-то спрашивать и тут же, не дожидаясь ответа, рассказывать что-то свое. У Бихтер голова шла кругом от всего.
-А помнишь, как мы в Вегас рванули с девчонками? - вставила она вопрос, улучив момент в непрерывном потоке веселой болтовни.
- Ха! Еще бы мне не помнить... - хохотнула Кэт, - ты хитренькая! Сразу за руль села и никого к нему не подпускала, а меня Сандра так прижала к дверям, что я чувствовал себя камбалой на разделочной доске! Я же потом ходила, как на древнеегипетской фреске - боком! Вот так...- Она бросила руль, перекосила лицо и тело каким-то невероятным способом в попытке показать Бихтер, как именно она ходила. Машину повело в сторону, еще чуть-чуть и они слетели бы в кювет, но Бихтер успела перехватить руль.
-С ума сошла! Следи за дорогой! Помню я все прекрасно и без твоего египетского театра! Вот правильно я сделала тогда, что руль тебе не доверила, хоть живыми остались, - рассмеялась она. И продолжила расспросы:
- Есть новости от девчонок? Что там Сандра и остальные? Я как-то потеряла их координаты... А ведь как клялись друг другу, помнишь?
Кэт погрустнела, притихла.
-Да у всех по-разному. Кто-то замуж вышел, кто-то в карьеру ударился...Кто-то умер...
-Умер? Да ладно...Кто?
-Да Сандра и умерла. Ну, ладно... Дома поговорим, все расскажу! Кстати, ты в курсе, что сегодня ночуешь у меня? Я тебя ни в какую гостиницу не отпущу!
- Разве что сегодня. Ты меня знаешь, я предпочитаю свободу передвижений.
- Да никто на твою свободу не покушается! - фыркнула Кэт. - Успеешь еще в гостинице пожить. Но пока не охрипнем от сплетен - не выпущу! Ты тоже меня знаешь...
- Знаю... - вздохнула Бихтер, заведя глаза в комическом ужасе.



А дома разговоры продолжились. После веселого ужина подружки взяли с собой бутылочку вина и пару бокалов, забрались с ногами на огромный диван, укрылись пледом и стали подробно и неторопливо вспоминать юность, преподавателей, однокурсников.
- Подожди, а что там с Сандрой случилось? Почему она умерла? - спохватилась Бихтер.
- С Сандрой..., - тяжело вздохнула Кэт, - Сандра не умерла, она покончила с собой...Застрелилась.
- Что? Наша Сандра? Не может быть! Я веселее и жизнерадостней человека не видела!
- Да. Наша Сандра. Представь себе. Говорят, влюбилась сильно. А парень оказался тем еще гадом. В общем, я толком не поняла, но вроде бы он ей наобещал много чего, любовь, сюсю-пусю... К свадьбе готовились, она уже и платье сшила. А он вдруг бросил ее! Нашел себе побогаче, из очень влиятельной семьи. У Сандры депрессия, терапия, все дела... Потом вроде бы успокоилась, как мне рассказывали. Ходила веселая, завершила мастерс, пошла в докторантуру. Помнишь, какая она умница была?
- Да...конечно, помню.
- Ну и вот...Смеялась, смеялась, а потом купила пистолет и застрелилась. И записку оставила, типа никого не виню, просто не хочу жить, жизнь потеряла смысл, прощайте-простите и все такое в этом роде.
- Не верится даже...
- Я сама не хотела верить! Когда мне рассказывали, я думала шутят, разыгрывают! Но нет... все так и было - застрелилась...
Бихтер вскочила с дивана и принялась взволнованно ходить по комнате, рассуждая вслух и отчаянно жестикулируя при этом:
-Я никогда не понимала самоубийц! А тем более, когда умирают из-за мужчины! Посмотри на меня, Кэт: я не могу смириться с тем, что у меня два года жизни пропали, как не было! Чувствую себя обманутой, будто меня обокрали! - она остановилась, задумалась и повторила в изумлении, будто впервые задумалась об этом. - Два года! Представляешь? Я была счастлива и любима, любила сама! Целых два года... а их нет! Пропали! А тут даже не два года, тут вообще безумие: отдать свою прекрасную, бесценную жизнь просто так! Какая нелепая, бессмысленная смерть...
И она, с недоумением пожав плечами, спросила и тут же сама себе ответила:
- Что это за любовь такая, если от нее умирают? Это и не любовь вовсе...Это болезнь, вот что я тебе скажу.
- Не спорю, так и есть, факт. Я про такую любовь только в книгах читала, но чтобы в жизни с таким столкнуться? Да не дай бог! - поддержала ее Кэт, потом, помолчав немного, печально проговорила:
- Ну, тут смотря с какой стороны глянуть... Я много думала на эту тему. Видимо, все-таки феномен самоубийства еще и в том, что бывают вещи куда хуже, чем смерть. Откуда нам знать, что творилось в ее душе? Хотя ты права, конечно. Ни один мужик на свете не стоит такого...
Они притихли, вздыхая и вспоминая подругу. Кэт, обратив внимание на вмиг испортившееся настроение Бихтер, решительно перевела разговор:
- Но ты так и не рассказала, что именно с тобой случилось? Почему ты вдруг на ровном месте потеряла память? Тоже ведь, согласись, невероятное происшествие!
Бихтер помрачнела еще больше. Рассказывать о себе было странно, непривычно. Она до сих пор и сама толком не разобралась в своих ощущениях. Психотерапевт мало в чем смог помочь, скоре помогли прийти в себя таблетки, которые он выписывал щедрой рукой. Но Кэт она доверяла, как может быть не доверяла самой себе, поэтому рассказала обо всем подробно, с многочисленными деталями и описаниями своих чувств. Наконец смогла вслух поделиться печалью, которой она была полна с тех пор, как узнала о скоропостижной смерти отца. Кэт слушала молча, внимательно, не перебив ни словом. Только иногда вытирала глаза от подступавших слез. А потом, глубоко вздохнув, проговорила:



- Бедняжка...Ты так любила своего мужа, что не смогла перенести его кончину, а ведь сама даже от смерти отца еще не пришла в себя на тот момент. Как же все вынести одному человеку? Слава богу, хотя бы с собой ничего не сделала. Ты молодец, ты всегда была сильной!
- Да, вот так все одновременно узнала, как в кипяток прыгнула... - она печально вздохнула, помолчала и продолжила растерянно. - А мама утверждает, что я была очень счастлива, мы с мужем сильно любили друг друга ... Наверное, так и было, не знаю...
- Почему ты так неуверенно говоришь?
- Даже не знаю, как тебе объяснить... Понимаешь, я ничего не чувствую! Абсолютно ничего! Первое время все маму расспрашивала, искала в интернете какую-то информацию ...А потом разозлилась! И просто вычеркнула эти годы из своей биографии! Обманываю себя, что на самом деле это я сама ничего не хочу вспоминать, а не память моя надо мной издевается!
-Ну, да...это самообман, конечно. Хотя как знать, а может ты бы вообще заболела бы от горя, если бы все помнила? Сама представь, вот ты, не хуже Сандры в своем роде, ходишь, страдаешь, пытаешься выживать как-то, делаешь вид, что с тобой все в порядке, а сама мучаешься и днем, и ночью. Это же ужас! Может быть, в забвении твое спасение? Но я тебя хорошо понимаю! Какой смысл голову ломать? Ты жива? Здорова? Значит, все хорошо! Продолжаем жить дальше. Надо будет - вспомнишь. А раз не помнишь - значит и не надо. Все просто!
- Ну, вот и я так же решила. - согласилась с ней Бихтер, выпрямившись и горделиво подняв голову. - Пусть все идет, как идет! Пальцем не пошевельну, чтобы специально вспоминать. Хотя не скрою: бывает обидно. Мама описывает такое необыкновенное счастье, прямо как в сказке. А иногда ночью что-то приснится, и я в восторге таком просыпаюсь, и тут же понимаю, что не помню сон. А порой снится что-то печальное, плачу во сне, просыпаюсь от рыданий, а открою глаза - подушка мокрая от слез и опять ничего не помню. Обидно, что уж там говорить...
Помолчали грустно.
Бихтер встрепенулась:
- Хватит обо мне! Расскажи о себе. Почему ты замуж не выходишь? Помнится, ты страстно мечтала о замужестве, о большой семье, о детях...
Кэт пожала плечами и задумчиво ответила:
- Ну, даже не знаю, как сказать. Остыла я к этому делу. Насмотрелась на подруг, сестер... Мужчин перебрала в ассортименте. И потихоньку вот к какому выводу пришла: брак - это такая игра. И иногда единственный способ не проигрывать в игре - просто в нее не играть. Особенно когда играешь с шулером. Вот брак это что-то в этом роде. А ведь мужчины в большинстве случае шулеры. Ты вся такая романтичная, с возвышенным пониманием о любви, о супружестве и прочее бла-бла. А они такие конкретные! Они точно знают твое место в своих жизнях и как только ты перестаешь соответствовать их планам - тебя на свалку и та-дамм! на свет родился новый прекрасный жених! А ты хлопаешь глазами, плачешь, вспоминаешь свою жизнь по дням, выискиваешь свои проколы, казнишь себя... А все просто! Тебя заменили на новую, более подходящую модель. И что потом? Да все, что угодно! Вспомни бедняжку Сандру... И это хорошо, если у тебя хватило ума озаботиться собственной карьерой и справедливым брачным контрактом, и ты остаешься хотя бы финансово устроенной, хоть и с разбитым сердцем. Но ведь это большая редкость даже в образованной среде! Одно радует: женщины начали быстро умнеть! И нашим шулерам все труднее и труднее стало находить себе модель по вкусу. Но они и тут устраиваются, паразиты! Выписывают себе жен из третьего мира - азиаток, славянок...Ну, ты понимаешь меня. Ничего, это удовольствие тоже ненадолго. Женщины быстро обучаются. Вдобавок интернет по всему миру. Мы еще посмотрим, кто кого...

- Тебя послушать, так третья мировая уже вовсю идет! Между мужчинами и женщинами.
- Да нет, подруга...Это не война, это жизнь. Просто надо быть честной и признать, что каждый преследует свои интересы. Так что да, будет надо - сдадут, выкинут, поменяют на более выгодую модель. На ту, что богаче или моложе - у каждого свои критерии. А ты оставайся со своей вечной любовью, дурочка романтическая...
- Да я и не спорю с тобой! Согласна по всем пунктам. Если бы могла опровергнуть хотя бы собственным примером - так нет, не получится! Все мое счастье осталось только в маминых рассказах. Как оно там было на самом деле? Хочу верить, что хорошо, но сильно в этом сомневаюсь почему-то. Единственный доказуемый результат моего брака - наследство от мужа, который не поскупился в завещании на мой счет. Как ты считаешь, это говорит о большой любви?
Кэт заливисто рассмеялась.
- Даже не знаю, что сказать... Если не о любви, то как минимум об ответственности и порядочности говорит точно...
Она помолчала немного, прищурила глаза, будто засомневалась, говорить или не говорить, а потом махнула рукой и все-таки решила признаться:
- Ну, раз у нас пошли такие откровенные разговоры, то хочу кое-чем поделиться: я тут распинаюсь перед тобой о своей крутизне, а ведь почти год назад чуть было не попалась, если хочешь знать!
- Что значит, чуть не попалась? Ты влюбилась? Вот так номер...
Кэт лукаво улыбнулась уголками губ, отвела глаза в сторону и неопределенно пожала плечами, кокетливо покачивая головой. Бихтер развеселилась.
- Хватит темнить! Рассказывай давай! Должно же быть хоть что-то хорошее у кого-нибудь! А то развели мелодраму с философскими соплями ...
- Ну, как тебе сказать.. - начала Кэт уклончиво и опять замолчала.
- Прямо скажи! А лучше покажи фотографию твоего избранника и все расскажи в лицах, как ты умеешь! А я за тебя порадуюсь.
Кэт поломалась еще немного, а потом рассмеялась и стала рассказывать историю своей любви, похожую на анекдот.
- Ну, да...Решила я вдруг влюбиться... Все вокруг с ума сходят, а мне нельзя что ли? Так...чуть-чуть... чтобы взбодриться! Чисто для тонуса!
- Можно! И даже нужно! - весело поддержала ее Бихтер, - Для тонуса лучше нет, чем слегка влюбиться, это все знают... Давай, не набивай цену, рассказывай уже!
- Короче, дело было еще в прошлом году. Весной. То ли и в самом деле весна так подействовала, то ли я от девчонок офисных заразилась - даже и не знаю, что со мной вдруг случилось, но я забыла на время о своих принципах и была влюблена целых две недели, представляешь? Ну, может больше. Неделю на разогрев, неделю на остужение. Будем считать, что в целом я была неадекватна около месяца!
И Кэт принялась рассказывать о своем несостоявшемся романе - с юмором, перебивая саму себя возмущенными воплями и звонким смехом:


- ... Где-то за пару дней до его появления по офису прошелестел слух, что должен приехать некий загадочный иностранец - протеже самой Джессики, единоличной хозяйки нашей фирмы после смерти отца, основавшего ее тыщу лет назад. Все насторожились: на фирме шла борьба за место заместителя генерального, и народ разделился на две партии, даже ставки делали, чья креатура победит. А тут вдруг узнают, что Джессика решила пристроить кого-то из своих. Ну, понятное дело, ничего хорошего не ждали и были готовы ко всему. Но все пошло не так. Заместителя определил сам генеральный директор, как и планировалось, а вот новенький занял место обычного менеджера среднего звена, и это показалось странным с самого начала. Неужели нужно было нанимать человека из Европы на должность, на которую могли взять любого выпускника местного колледжа и даже без опыта работы? Как-то сразу появились сплетни о том, что Джессика пристраивает надоевшего любовника на теплое место - благодарит то есть таким недорогим способом за особые услуги, как изощрялись наши офисные дамочки. Ничем другим подобную благотворительность объяснить было невозможно, и версия показалась вполне достоверной...Тем более, что новый сотрудник оказался слишком красивым, чтобы не обращать на него внимания. Представь себе высокого синеглазого блондина с невероятной улыбкой на миллион долларов! Вдобавок к этому такие приятные, изысканные манеры... ласковые внимательные глаза. Какой-то принц из арабской сказки!
- Из арабской? Почему именно из арабской?
- Потому что он родом откуда-то с Ближнего Востока. Хотя на вид вполне себе европеец - скандинав или немец.
- Из Сирии, может быть? Распространенный типаж для сирийцев.
- Может быть и из Сирии, не знаю я, тебе виднее... Вдобавок совершенно безумное имя! Я тебе даже не повторю его. На твое похоже, тоже на "Б" начинается. "Б"..."Л". Похоже на Билли. Наши ломали язык поначалу, но потом стали дружно называть его Барни, чтобы не путать его с еще тремя Биллами из отдела строительства, а он не стал спорить - Барни и Барни. Так и повелось...
Кэт разлила вино по бокалам, они отпили понемногу, и вечер романтических воспоминаний продолжился:
- Офисные дамы встали в стойку! Такого красавца до сих пор в наших краях не было. Знаешь, мужчины с модельной внешностью редко идут работать в торгово-строительный бизнес...Ну, со мной-то все ясно! Я на красоту и на все эти сюси-пуси не клюю. Наоборот, меня слишком красивые мужики настораживают. Они обычно сволочи и самовлюбленные павлины. Или геи. Но нет, он оказался не геем, наши голубки тут же обломались, при первой же разведке боем! Мало того, что красавец, так еще и конкретный гетеро! И не сволочь вроде бы на первый взгляд, да и на второй тоже... И тут все пошло не по стандарту. Он всем улыбался одинаково, никого не выделяя, на всех смотрел ласково, а это неправильно, как всем известно. Ведь обычно как принято? Молодой мужчина должен быть охотником, а не добычей... А он будто ждет чего-то... или кого-то. Ну, что тут скажешь? Началась Большая Охота! Наши дамочки сошли с ума, все одновременно причем: и замужние, и холостые, и молодые, и старые - у всех в глазах зажегся огонек! Я одна держалась стойко, не поддалась нелепому ажиотажу. Но где-то через пару недель попалась и я. Ну, просто мне приятнее думать, что я, вроде бы опытная и циничная девица, была всего лишь не готова к такому повороту событий, поэтому расслабилась и попалась...На чем, догадайся, я погорела?



Бихтер пожала плечами - откуда ей было знать? Кэт разлила остатки вина по бокалам и задумалась, разглядывая на свет красиво мерцающую и переливающуюся рубиновыми оттенками жидкость. Бихтер сделала пару глотков и тоже притихла, заразившись от подруги таким неожиданным для нее лирическим настроем. Кэт впрочем быстро разрушила установившуюся тишину насмешливым хохотком и продолжила свой рассказ:
- Не поверишь! Захожу я как-то в их отдел ... Мне ...э-э-э...понадобилась бумажная копия одной накладной. Хотя это и не важно в общем-то. Короче, в отделе никого нет, все уже убежали на обеденный перерыв, как-то я по запарке не учла этого. Двери даже не скрипнули, я зашла негромко. Вижу сидит наш красавчик Барни один, смотрит куда-то, не пойми куда - через стены, далеко... за горизонт реальности практически. А в глазах у него такое... Словами не описать! Мрак, горе, тоска! И еще сто разных эпитетов можно вспомнить, но все они будут неточными. Я так и обомлела...И так мне его жалко стало! Я чуть не расплакалась в ту же минуту. Тихонечко дверь прикрыла и на цыпочках ушла подальше. И все...Можно сказать, что я пропала... И завертелось! Почти полмесяца я ходила как во сне, одурела полностью! Вместо мозгов бултыхаются взбитые сливки с сиропом. А перед глазами стоит его лицо и грустный, тоскливый взгляд. Захотелось то ли усыновить его, то ли просто взять на ручки и успокоить, как маленького несчастного сиротку, которым он мне показался тогда... Смотрю на него, а сама за веселой улыбкой и смехом вижу ту печаль. Попалась, в общем!
Бихтер пробормотала вполголоса:
- Моно-но аварэ...
- Что это? Что-то на японском?
Бихтер кивнула:
- Да. Если дословно, то это печальное очарование. Но скрытое..
- Точно! Лучше не скажешь. Будто мало ему очевидного очарования, так он еще и скрытое включил. Ломай голову теперь, ах, да почему это он печальный? Да как его развеселить, как успокоить? Или это был просто очередной хитроумный план по привлечению к себе внимания? Такой типа японский гипноз?
- Откуда мне знать? Может ему и в самом деле было, о чем грустить... Не отвлекайся, давай рассказывай дальше!
Кэт рассмеялась, покрутила головой и, недоумевающе пожимая плечами, проговорила:
- Да... В какую же идиотку я превратилась тогда... Хорошо, что хватило ума выбить всю эту дурь из головы, причем вовремя! Спохватилась ровно в тот момент, когда поймала себя за покупкой эротического белья... Да-да... вот только не смейся, пожалуйста! Хороша мамаша, которая мечтает укачивать бедного сиротку, надев дорогущее эротическое белье... Самой смешно стало. Ну, я долго не сомневалась! Решила вопрос кардинально! Взяла отпуск на неделю за свой счет и умотала в Австралию, на Большой Барьерный Риф. Дайвинг, серфинг, все дела - быстро выбила из головы всю эту ненужную романтику! Моя внезапная слабость корни пустить не успела, слава всем богам мира. А когда вернулась, все эти тараканьи бега закончились. Мальчик уже был плотно занят! Победила наша главная красотка Салли. С ней соревноваться смысла не имело вообще. Знаешь, она такая - ох... Бывшая фотомодель, ноги от ушей, черные глаза горят *нецензурная брань* таким огоньком...Как мне рассказали, она недолго раздумывала и быстренько взяла весь процесс в свои руки. У нее энергия - бешеная! Я так думаю, Барни и сам не заметил, как оказался в ее постели. А еще я думаю, что ему это дело понравилось, потому что с тех пор они не разлучаются. Везде вместе, как сиамские близнецы... Как вспомню себя, дурочку, с этим эротическим бельем, так смеюсь. Хороша бы я была...
-Вот зря ты себя недооцениваешь! - вздохнула Бихтер и спросила с интересом. - И что? У тебя с тех пор никого так и нет? Вот уж не верится...



-Ну, как нет...Есть, конечно! Мой постоянный, надоевший мне, как муж с огромным стажем, верный и предсказуемый до зубной боли Джек! Он уже несколько раз предлагал мне пожениться, но брак и я - это полное несовпадение, я тебе уже об этом говорила. А для здоровья и для полноты ощущений - самое то! Симпатичный, спокойный, как сытый медведь, надежный Джек - что может быть лучше? Звезд с неба не хватает, а когда начинает наглеть - тут же получает от меня! Пообижается немного и возвращается на свое место. Пока, кажется, не шулер, вроде бы честный малый... Если вытерпит меня до старости - может быть и замуж за него выйду... Они с Барни подружились, кстати. Джек пристрастил его к рыбалке, вместе ездят в горы на ловлю форели. Так что мне не скучно, подруга...
- И ты ни разу не пожалела, что у тебя не срослось с арабским принцем Барни? - с любопытством спросила Бихтер.
- Ну, как тебе сказать...Скорее нет, чем да. Видишь ли, отношения с такими опасными для женского сердца принцами хорошим не заканчиваются. Лучше я посижу в зрительном зале и посмотрю на все со стороны ...
- На тебя не похоже. Ты - и вдруг боишься опасностей! - засмеялась Бихтер. Чем-то тронул ее рассказ Кэт, но чем - она никак не могла понять. - Ведь ты даже не попробовала, а решила, что он опасен. Почему?
- Ага...Зацепило тебя? - с торжествующим видом кивнула головой Кэт. - Ну, ты поймешь меня, когда увидишь его. Словами тут не обойдешься, а фотографии у меня нет - мне ни к чему. Он кстати сейчас смотрится гораздо увереннее в себе. Бороду отпустил, как у лесника, по дурацкой новой моде. Но ему идет, ничего не скажу. Ну, такой уж он красавчик, все ему подходит. Наши дамы ехидничают, что он специально зарос, чтобы выглядеть взрослее своей Салли, чтобы она не страдала от того, что старше него на десять лет...Ха-ха! Будто ей не плевать на это... Хотя нашим дамам уже не угодишь по-любому...Сама понимаешь, недоступное проще очернить, чем признать его недоступность...
- Ох, что-то мне кажется, что ты еще неравнодушна к нему... Глазки у тебя горят не хуже, чем у Салли! - подколола подругу Бихтер.
- Ты лучше на свои глазки посмотри! - незамедлительно отпарировала ей Кэт. - Бутылка вина на двоих, не считая того, что мы выпили за ужином, у кого хочешь глаза зажжет! Нет. Я на все это смотрю со стороны, но не буду скрывать - с удовольствием! Уж очень привлекательную картинку мне показывают.
Остаток вечера прошел в составлении плана поездок по НЗ. Страна хоть и небольшая, но посмотреть там есть на что. Не говоря уже об обязательной программе - отдыхе в горном домике Джека с барбекю и прогулками по окрестным горам, если позволит погода.
- Да...Заодно отметь у себя в планах на пятницу наш корпоратив по случаю юбилея фирмы! - вспомнила уже почти перед сном Кэт. - Намечается что-то грандиозное...фейрверк, выпивка классная без ограничений, какая-то культурная программа. Надеюсь, что это будет не симфонический оркестр, а то у них хватит креативности...



-На следующей неделе или уже завтра? - уточнила Бихтер, не успевавшая записывать все предложения подруги.
-Завтра. Хорошо, что решили в пятницу все провести. Успеем в себя прийти после выпитого...
-Я не взяла с собой вечерних нарядов, налегке выехала, как настоящий турист - джинсы, кроссовки и пара белья на смену. Может, без меня как-нибудь? - скривила недовольную гримасу Бихтер.
- Даже не думай! Платье - не проблема, слава богу не в лесу живем. Завтра пойдем по бутикам и салонам, наведем красоту и тогда берегитесь мужчины! Заодно познакомишься с моим увальнем Джеком. Да и на Барни полюбуешься. Просто, чтобы понять ход моих мыслей по поводу его опасности..., - завершила свой в высшей степени убедительный монолог Кэт, и Бихтер была вынуждена согласиться. В конце концов стало даже приятно попробовать ощутить себя светской дамой и развлечься в веселой компании: давно она себе не позволяла ничего такого, не считать же пафосные мамины приемы весельем...
Следующий день промчался незаметно. С утра Бихтер устраивалась в гостинице, ближе к обеду они встретились с Кэт, которую вместе со всеми отпустили пораньше в честь праздника. Они прошлись по бутикам, выбрали себе наряды, привели себя в надлежащий вид и отправились на вечеринку, которую руководство, не поскупившись, устроило в дорогом и очень популярном ночном клубе, выложив немалые деньги за всю ночь.
Девчонки пришли, когда вечеринка уже была в разгаре. Шум, людская толчея, громкая музыка... Приходилось чуть ли не кричать, чтобы хоть как-то услышать друг друга. Кэт быстро подхватила пару бокалов с коктейлями у проходящего мимо них официанта и начала сосредоточенно искать своих.
- А! Вон они... Пошли туда, к колоннам! - крикнула она на ухо Бихтер, найдя наконец Джека, который стоял к ним спиной. - Там хотя бы не так громко, мне кажется. Я вас познакомлю, потом пойдем потанцуем. Зря пришли что ли? И Барни со своей Салли там. Ого... ты только посмотри на нее! Шикарная баба, скажи? Нет, ну так нечестно! Такую красоту нужно запретить, мне кажется, а то комплексы начинают развиваться... - с веселой укоризной заметила Кэт. Потом, критично оглядев себя и подругу, озорно подмигнула:
- Ну, так-то и мы с тобой красотки, хоть куда. Особенно ты! Две шикарные бабы - вот, кто мы с тобой!
И она была права... Бихтер слегка подстриглась и завила волосы в крутые пружинистые локоны, из-под которых свисали удлиненные стилизованные серьги. Открытое серебристое платье чудесно облегало тело и шло ей необычайно. Она выглядела юной девчушкой с широко раскрытыми смеющимися зелеными глазами и легкой, наивной и одновременно насмешливой улыбкой на красивом лице. Кэт надела чудом держащееся на невесомых бретельках тоненькое зеленое шелковое платьице, от которого ее медно-рыжие волосы зажглись ярким огнем. Алая помада усиливала эффект от зеленого, а светло-карие глаза хищно сияли желтым тигриным блеском. Парочка получилась на диво привлекательной.
Бихтер молча кивнула, рассмотрев "шикарную бабу", которая и в самом деле выглядела умопомрачительно в своем платье в обтяжку и с разрезом на боку как бы не выше бедра. Нога, выглядывающая в разрезе, поражала своей длиной и безупречностью. Рядом с ней, приобнимая ее за талию и слегка прижимая к себе, стоял высокий статный блондин с густо рыжеватой бородкой и зачесанными назад волосами. Видимо, это и был тот самый арабский принц, которого так испугалась бесстрашная Кэт, весело поняла Бихтер.
Они уже почти подошли к веселой компании, как их вдруг заметил Джек, вскинув руку в радостном приветствии. Он что-то быстро сказал, стоящему рядом блондину и тот бросил равнодушный взгляд на подходивших девушек. И тут лицо его начало вытягиваться, брови растерянно поднялись, глаза изумленно распахнулись. Он выдохнул:



- Бихтер? Это точно ты? Но этого просто не может быть!
Бихтер остановилась, в глазах ее промелькнуло какое-то жалобное, будто пристыженное выражение, она здорово растерялась, услышав вдруг турецкие слова от человека, который вначале показался ей смутно знакомым, но это мимолетное узнавание, тут же ускользнуло от нее. Она справилась с растерянностью и весело ответила незнакомцу:
- Я прошу прощения, если не узнала вас. Мы, наверное, были знакомы? Немножко неожиданно встретить земляка так далеко от дома...

Спасибо за чудесные главы, девочки! Я надеюсь, не это конец выложенного фантика? А то так ведь и с ума можно сойти!

Виктория пишет:

Спасибо за чудесные главы, девочки! Я надеюсь, не это конец выложенного фантика? А то так ведь и с ума можно сойти!

Это не конец, автор обещала скорый финал, но перестала выходить на связь с 2018 года, как получила вид на жительство в США.

татьяна пишет:

Виктория пишет:

Спасибо за чудесные главы, девочки! Я надеюсь, не это конец выложенного фантика? А то так ведь и с ума можно сойти!

Это не конец, автор обещала скорый финал, но перестала выходить на связь с 2018 года, как получила вид на жительство в США.

Танюш, посмотри личные сообщения, пожалуйста